Продолжение ( начало см. фрагменты 1- 5)

 

…..

И он ушёл.

А я понял, что, скорее всего, потерял друга.

 

Глава 2.

 

Я стоял на террасе и смотрел, как мой лучший друг идёт к своей машине, садится в неё, заводит двигатель и уезжает. Он даже не посмотрел в мою сторону.

Я чувствовал себя последней сволочью. И хотя я понимал, что, видимо, иначе было нельзя, легче мне от этого не становилось.

Я снова остался один и, похоже, теперь уже навсегда.

Ещё вчера я радовался жизни.

У меня была великая цель – воплотить своё открытие в машину с безграничными возможностями. У меня был друг, разделяющий эту мою цель.

Сегодня, я сам, отказался и от своей цели и от своего друга.

Мне очень хотелось всё вернуть назад. Казалось бы, что проще, продолжить свои исследования, вернуть Фёдора – он наверняка простит меня. Попытаться не думать о последствиях, ведь никто не знает, что будет в будущем. В любом случае, я просто учёный, проводящий свои изыскания. Я занимаюсь наукой, совершаю открытия. Даже если мои открытия станут известны людям, должен ли я отвечать за то, как они будут их использовать? Ведь лично я не преследую никаких корыстных целей, меня интересует чистое знание. Так почему, я должен брать на себя всю ответственность, причём за то, что даже ещё не произошло, за то, что ещё, только может случиться?

Я думал и думал, прокручивая свою ситуацию много раз, пытаясь найти для себя любую возможность изменить своё решение. Я чуть не сошёл с ума от внутреннего напряжения, пока не понял окончательно – такой возможности для меня не существует.

Я прекрасно понимал, к чему приведёт моё открытие, если о нём станет известно людям. Став обладателем моей машины, человек получит безграничную власть над судьбами других людей. Он сможет корректировать события по своему усмотрению, оставаясь сам, вне зоны досягаемости. Безграничная власть, неизбежно приведёт к тоталитарному режиму, а  последующее за тем стремление к мировому господству, неизбежно приведёт к войне.

Ведь каким бы могущественным ни стал человек, владеющий установкой, никто просто так не отдаст ему свою власть. Сильные мира сего, будут сражаться до последнего, а гибнуть при этом будут простые люди, даже не зная, истинных целей этой войны.

Воображение рисовало картины одну страшней другой – разрушенные города, миллионы смертей, нищета, голод, рабская жизнь без надежды на будущее. И во всём этом виноват буду только я – создатель установки, человек, выпустивший на свободу этого монстра.

Мои мысли повергли меня в ужас.

Как я мог быть так беспечен? – Каждое мгновение, пока машина существует, я рискую благополучием всего человечества.

Я спустился в цокольный этаж, зашёл в мастерскую, взял большой гаечный ключ на 54, им я подтягивал полуоси портала. Подошёл к установке, и со всего размаха врезал этим ключом по пульту управления. Стекло пульта разлетелось вдребезги, по вскрывшейся проводке побежали голубые искры короткого замыкания, запахло сгоревшей изоляцией. Затем, я подошёл к рубильнику и обесточил всю систему.

- Ну вот,- сказал я себе,- монстр обезврежен. Машина больше не существует. – Все кончено. Всё что было мне дорого – дружба с Фёдором, работа многих лет моей жизни, надежды и ожидания – всё уничтожено.

Воспоминания и горькие мысли переполняли меня и я, не в силах сдерживать свои чувства – горько заплакал.

 

Следующий день прошёл как во сне.

Я двигался, но, наверное, не понимал до конца, что происходит. – Я разбирал свою машину. Крушить и ломать её, было выше моих сил. Я аккуратно складывал все детали в большие деревянные ящики.

Детали установки возвращались туда, откуда пришли, в свою собственную упаковку. Всё время, пока я монтировал свою установку, ящики простояли в дальнем углу мастерской, выбросить просто не доходили руки, и за четыре года их накопилось достаточно.

Я работал как заведённый, не останавливаясь и не торопясь, как робот с утра и до позднего вечера, прерываясь только, чтобы выпить воды и сходить в туалет.

К концу дня, когда последняя деталь была демонтирована и упакована в последний ящик, а все ящики аккуратно заколочены и сложены в штабель, возвышающийся до потолка, в дальнем углу мастерской, я остановился и взглянул на дело своих рук.

Передо мной был пустой зал, словно и не было здесь никогда моей машины. От того, что я создавал почти четыре года, не осталось и следа. Остался только фундамент, слегка возвышающийся над уровнем пола.

Но отдыхать было рано. Моя сегодняшняя работа, ещё не была закончена, оставалось сделать ещё кое-что. – Мои записи, мои компьютерные архивы. Необходимо было сегодня же, уничтожить их все.

Я поднялся в кабинет, включил свой компьютер. Выискивать информацию, связанную с разработкой машины у меня не было сил, а вся остальная информация, в тот момент, меня просто не интересовала. Я решил стереть всё, и просто включил форматирование жесткого диска. Записи и расчеты хранились тут же в кабинете на полках стеллажа за моим письменным столом, в тридцати пяти толстых общих тетрадях. Я взял в охапку их все и спустился в гостиную своего дома. Там в одной из стен был оборудован камин.

Я разжег огонь.

Тетради горели плохо, пламя, с трудом справлялось с этим делом.

Но я не сдавался, я подкладывал дрова, раздувал огонь, и с тупым упорством, тетрадь за тетрадью, уничтожил в течение часа то, что было делом всей моей жизни.

Странно, но это не вызвало во мне никаких эмоций. У меня, в тот момент, вообще больше не было никаких чувств. Казалось, что вместе с моей машиной, внутри у меня, тоже всё умерло.

Я снова поднялся в кабинет.

На экране монитора горела надпись – форматирование завершено. – Нажал на кнопку подтверждения и выключил компьютер. – Всё. – Дела на сегодня были завершены – я благополучно уничтожил всё своё прошлое.

Я развернулся, и, не оглядываясь,  прошёл к себе в спальню, лёг в кровать и провалился в сон.

                                                                  

Наступил новый день.

Было позднее утро. Я проснулся давно, но даже и не думал вставать. – Лежал и смотрел в окно. Это было панорамное окно во всю стену моей спальни. С этой точки открывался замечательный вид. – Спокойное озеро, в котором отражалось яркое солнце, бескрайний сосновый лес на его дальнем берегу. – Всё за окном было наполнено светом. Яркие насыщенные краски, этого утра, казалось, светятся изнутри. – Нереально, сказочный прекрасный мир. Я смотрел на него и ждал, что его красота вызовет во мне, как обычно, бурю восторга, что меня, как всегда, потянет выбежать из душной комнаты в этот свежий искрящийся мир, пробежаться по берегу озера, броситься в его хрустальную воду.

Но желаний не возникало – я лежал, смотрел и ловил отголоски воспоминаний своих прежних чувств.

Наверное, так можно и умереть,- думал я. – Хотя, я и так уже, наверно, умер.

Я представил, как меня найдут здесь через месяц, в этой кровати высохшего от истощения. Представил заголовки газет: «Молодой ученый, умер от странной болезни в загородном доме, лёжа в своей постели», или  «Он просто устал жить», или, ещё лучше, «Он потерял смысл своего существования».

Люди, читающие эти газеты, будут спрашивать друг друга, а кто такой этот Савельев и что он за учёный. И найдётся кто-нибудь сведущий, который объяснит:

- Да никакой он не учёный, так занимался когда-то электроникой, пара изобретений, он совладелец фонда «Зеркало».

- Как?- тот самый мультимиллионер Савельев,- отзовутся люди. – Что ж ему не жилось-то, ведь как сыр в масле катался?

- Туда ему и дорога,- подтвердит кто-нибудь. – Видать поперёк горла стали ворованные денежки.

А может я ещё и живой,- продолжал думать я, слегка, ухмыляясь. – Вон куда занесло меня моё воображение.

Я снова посмотрел в окно. За время, что я размышлял, там кое-что изменилось.

От дома было довольно далеко, но на берегу озера, можно было разглядеть одинокую фигуру.

По очертаниям, это, скорее всего, была девушка.

Я забыл о депрессии, встал и подошел к окну.

Она сидела спиной ко мне, прямо на траве, в своём светлом летнем платье. Плечи её слегка подрагивали, вероятно, она плакала.

Мне стало интересно. Видимо у неё действительно случилось что-то плохое, если она, не думая о том, что находится рядом с чужим домом, в незнакомом месте, так горько плачет.

Я быстро оделся, вышел во двор, направляясь к таинственной незнакомке. Я искренне хотел ей помочь, возможно, сейчас ей было намного хуже, чем мне.

Я решительно подошёл к ней на расстояние протянутой руки. – Подошёл, и просто встал столбом, абсолютно не зная, как с ней заговорить. – Мне показалось нелепым, вот так вдруг, подойти к плачущему человеку, с одним из дурацких вопросов:

 – «С вами всё в порядке?» или «Чем я могу вам помочь?».

Ей и так плохо, а тут ещё я, совершенно для неё посторонний человек, лезу со своими вопросами к ней в душу.

Она сама обратила на меня внимание.

- Не волнуйтесь, я скоро уйду,- сказала она, обернувшись.

Было видно, что ей трудно говорить. Она пыталась подавить свои рыдания, но ей это удавалось плохо. У неё было заплаканное лицо, покрасневшие от слёз глаза, в голосе слышалась неуверенность. Я видел, что она очень устала и находится на грани отчаяния.

Я сел рядом с ней на траву, не понимая в тот момент, что со мной происходит.

Наверное, мне было жаль её в тот момент.

Но стоило только нашим глазам встретиться, как что-то неуловимое промелькнуло между нами.

Неуловимое, но невероятно существенное.

Она, я видел, почувствовала это тоже. – Невольно вздрогнула и отвела свой взгляд.

Для меня же, это было как удар молнии, которая озаряет своей вспышкой тёмную ночь, как вдохновение, как резкий порыв свежего ветра. – Такого со мной не было никогда. – Испытывая неуместный восторг, я на мгновение потерял дар речи, и мурашки, от разряда странной энергии, пробежали по всему моему телу.

В тот момент я почувствовал, что не должен дать ей уйти, что должен сделать всё, чтобы она осталась. В тот момент я знал, что если мне это не удастся, то это будет самая большая ошибка в моей жизни.

 

- Не плачьте,- сказал я,- теперь всё будет хорошо.

- Вы не представляете, что со мной случилось,- ответила она сквозь слёзы,- я сама этого не могу понять. – Ужасная, невероятная история.

- Если вам трудно, не надо мне ничего рассказывать,- сказал я. – Расскажете потом. Вам нужно сначала успокоиться и для этого лучше пройти в дом.

Девушка внимательно посмотрела на меня. В её взгляде перемешались и надежда и неуверенность и страх. Поняв её опасения, я поспешил добавить:

- Вам нечего опасаться, я действительно искренне хочу вам помочь.

- Мне хочется вам верить,- сказала она. – И я прекрасно понимаю, что соглашаться на подобные предложения, по меньшей мере, неприлично, но мне совершенно некуда идти,  я очень устала, и я со вчерашнего дня, мечтаю принять ванну.

- Не беспокойтесь,- повторил я. – В моём доме вы сможете чувствовать себя в безопасности и всё, что вам нужно, у меня есть.

- Я просто немного отдохну у вас, если вы не возражаете, решу, что делать дальше, нужно собраться с мыслями, а после, я уйду.

- Вот и хорошо,- ответил я. – А чтобы нам было легче общаться, давайте познакомимся. Меня зовут Игорь.

- Очень приятно,- сказала она. –  Меня – Вероника.

 

Мы прошли в дом, я проводил её в ванную комнату, нашёл для неё один из своих мягких махровых халатов – ей требовалось переодеться.

Сам, тем временем, прошёл на кухню. – Приготовил две чашки ароматного кофе, яичницу, бутерброды – обычную холостяцкую еду, другой у меня, всё равно, не было.

Стал ждать.

Она вышла из ванны, в моём мешковатом, не по размеру халате, немного стесняясь своего вида, робко взглянула на меня своими огромными чудесными глазами.

Не сказав ни слова, а просто робко взглянув, она снова, как и в первый раз, там, на берегу, что-то перевернула во мне. У меня перехватило дыхание, мне перестало хватать воздуха. Меня бросило в жар. – Я стремительно тонул в бездонной глубине её глаз, погружаясь в их невероятный чудесный мир, выпадая из своей реальности.

Она, видя моё состояние, грустно улыбнулась.

А я, просто опешил, не в силах  выразить то, что в тот момент чувствовал, понимая при этом, что именно её, я и искал всю свою жизнь.

 

- Игорь, у меня к вам есть одна просьба,- сказала она,- выводя меня из моего странного состояния. – Давайте все серьёзные разговоры немного отложим. Мне действительно нужно собраться с мыслями, а для этого я должна немного отдохнуть, я очень устала. Я даже есть, сейчас не могу. Я от усталости просто с ног  валюсь.

- Как скажете Вероника,- ответил я.

Я проводил её на второй этаж, в спальню для гостей, постелил чистое бельё. Пожелал ей приятного отдыха. Вероника легла спать, а я спустился в гостиную.

Моё состояние тоже было похоже на сон.

Я думал о ней.

Снова и снова, мысленно, представляя перед собой Веронику. – Её прекрасное лицо, грустную улыбку, невероятные глаза.

Я пытался придумать, что скажу ей, когда она проснётся, чем заинтересую, как развею её печаль. Но всё, что приходило мне в голову, выглядело глупо.

Чувства переполняли меня, и я решил написать ей стихи. Ведь они, кратко и достаточно ёмко, могли передать то, что я чувствовал.

Через полчаса титанических усилий родилось следующее:

 

Люблю, сказать о том мечтаю…

А ты все спишь и спишь, о том

                 совсем не зная…

 

Да,- подумал я,- поэт из меня никудышный.

Разорвал листок со своим нелепым стихотворением и выбросил его в мусорное ведро.  Стихотворение не получилось, требовалось придумать что-то другое…

 

Ожидание становилось мучительным, прошло уже восемь часов, близился вечер.

Не удержавшись, я поднялся на второй этаж и тихонько заглянул к ней в комнату, хотел убедиться, что с ней всё в порядке. Я видел, что её мучают кошмары, спала она беспокойно.

Что с ней случилось?- думал я. – Что может привести человека в такое состояние? – Я терялся в догадках.

Одно было ясно – с ней случилось что-то плохое, то, что даже во сне не оставляет её в покое. – Ничего,- надеялся я,- всё образуется, сон лучшее лекарство, а со временем забываются все неприятности.

Я поправил на ней, сбившееся одеяло, а сам спустился вниз на террасу.

 

Какой странный день,- думал я. – Ещё утром, мне не хотелось жить, а сейчас жизнь для меня наполнилась новым смыслом. Я чувствовал, что в  моей жизни намечается новый поворот.

Я потерял всё, что было мне дорого, но судьба неожиданно приготовила новый бесценный подарок.

Там, на втором этаже спит Вероника, прекрасная незнакомка, удивительная девушка, лучше которой, для меня, наверное, не может и быть. И мне казалось, по крайней мере, мне очень хотелось  так думать, что и я ей не безразличен.

 

Я ещё долго сидел на террасе, о чём-то мечтая, не замечая ничего вокруг, находясь в каком-то своём мире грёз. Лишь глубоко ночью, когда стало совсем холодно, я вернулся к действительности.

Вернулся в дом, выпил горячего чая, пытаясь немного согреться, и, спустя полчаса, поднялся к себе в спальню, и постарался заснуть.

 

На следующий день, я проснулся рано и понял, что Вероника уже не спит. – Я услышал её голос.

Спустившись в гостиную, я обнаружил её там – она разговаривала по телефону:

- Как не туда попала, вы уверены? ... Я правильно набираю номер…. Извините,- закончила она разговор.

Она сидела в кресле у телефона, сжавшись в комочек, всё в том же моём мешковатом халате и её глаза опять были мокрыми от слёз. Было видно, что она сдерживается из последних сил.

Я попытался её успокоить, но Вероника замкнулась в себе и почти не реагировала на мои попытки. Ей было плохо, она отчаялась. Нечто случившееся с ней, не позволяло ей кому-либо  доверять.

Доверие сложная штука и я из кожи вон лез, чтобы отвлечь её от печальных мыслей. Я  видел, что её неприятности не позволяют ей чувствовать себя свободно, и она без конца думает о них.

Мы сидели в гостиной, обмениваясь короткими фразами, я старался шутить.

Постепенно у нас завязался разговор.

Мне удалось отвлечь её от мучивших её проблем и некоторое время спустя, наше общение захватило нас обоих.

Мы переговорили, наверное, обо всём. – Выяснили интересы друг друга. – Литература, музыка, отношение к жизни. Во многом наши мнения совпадали, некоторых вещей я просто не знал. Это было, как наваждение – мы не могли остановиться, мы говорили и говорили.

Наше общение оказалось друг для друга живительным источником с чистой ключевой водой, которой сколько ни пей, всё мало,  никогда не напьешься, хочется ещё.

Мне было удивительно хорошо и ей, я это видел тоже. Кроме того, наш разговор, отвлекал нас обоих, от наших неприятностей. Не знаю как она, но лично я, в тот момент, вообще забыл обо всём. Я даже не видел ничего вокруг себя – только её. Только Веронику, её прекрасное лицо, её чудесные глаза, в которых тонул и тонул безвозвратно.

В реальность нас вернула обычная проза жизни, нам захотелось есть.

Мы прошли на кухню приготовили салат, сделали бутерброды, сварили кофе.

Сели за стол, продолжая разговаривать. Но еда – этот обычный процесс, практически исключающий нормальное общение, вернул нас обоих к действительности, в какой-то момент мы замолчали, увлечённые поглощением пищи и воспоминания снова нахлынули на нас. 

Я невольно вспомнил, что случилось со мной. – Вероника погрузилась в свои печальные мысли и её глаза снова заблестели от слёз.

- Вероника, не надо плакать,- сказал я, не придумав ничего лучше. – Слезами горю не поможешь. Если вам нужна помощь, только скажите. Деньги или что-то ещё, всё, что у меня есть, будет в вашем распоряжении.

- Вы не понимаете Игорь,- ответила она. – Мне не могут помочь никакие деньги. Мне вообще никто и ничто не сможет помочь.

- Вы неизлечимо больны?- с испугом в голосе спросил я. – Я найду для вас лучших докторов, они сделают для вас всё возможное.

- Да нет же Игорь, не переживайте за меня, с моим здоровьем всё в порядке,- грустно и с некоторым раздражением в голосе ответила Вероника.

- Кроме того, я хочу сразу успокоить вас,- продолжала она. – Я никому не задолжала крупной суммы денег, меня не изнасиловали в вашем перелеске, у меня здоровы родственники, по крайней мере, я очень надеюсь, что все они, по-прежнему, здоровы. У меня нет ревнивого мужа, который обещал убить меня, как только я вернусь домой. У меня вообще нет мужа. – До 25 августа у меня вообще не было проблем. Я обычная студентка «Политехнического университета», перешла на пятый курс. Приехала на дачу к родителям, собираясь провести там неделю, до начала занятий. – Всё было прекрасно до этого злополучного дня. Но вот в этот день, произошло нечто невероятное. Мне даже непонятно, что произошло и именно это для меня, самое страшное. Мне кажется, что я  сошла с ума. И хотя, я не чувствую себя сумасшедшей, мне не найти другого объяснения.

 

Наверно я как-то странно посмотрел на неё, потому что у Вероники опять заблестели от слёз глаза.

 

- Ну вот, теперь и вы думаете, что я полная дура,- сказала она и заплакала.

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.