Примерно через сорок минут, как я и думал, он ворвался ко мне, и в моей квартире сразу стало тесно. Своей неконтролируемой энергией, Фёдор, сразу заполнил всё пространство. Он кружил вокруг меня как ураган - похлопывания, объятия, восклицания,- Что?  Как?

- Федя…, я тоже очень рад, ты меня просто задушишь, ты лучше присядь,- пытался освободиться я.

Фёдор остановился, пристально взглянул на меня.

- Вижу, случай трудный. Но ничего Игорёк, потерпи ещё немного, теперь всё будет хорошо, доктор уже здесь и на твою удачу, у доктора с собой есть его чудесное лекарство.

И он вытащил из большого пакета, который принёс, бутылку водки.

- Вот он чудесный эликсир, принимать по 50 грамм, каждые 15 минут, и любая хворь отступит, первая доза незамедлительно,- сказал Фёдор.

- Ну, куда так спешить, Федя,- пытался возразить я.

- Не спорь, слушайся доктора, лучше стопки доставай, я не шутки с тобой шутить пришёл. Ты себя в зеркале давно видел, да на тебе лица нет.

- Ладно,- сдался я,- пошли на кухню, бери свой пакет.

Я вынул из кухонного шкафа стопки, а Фёдор доставал и доставал из своего пакета различные продукты. На столе оказались две бутылки водки, бутылка коньяка, пятилитровая бочка пива, нарезки колбасы, сыра, ветчины, рыбы, помидоры свежие и маринованные, огурцы свежие и солёные, какие-то салаты, а он всё доставал и доставал.

У меня округлились глаза. Наверно я выглядел довольно смешно, потому, что Федька рассмеялся.

- Не волнуйся старик, я в своём уме, успокоил меня мой друг, хитро косясь в мою сторону, просто давно не виделись, вот и накопилось…. А вообще-то, есть и ещё один повод, я тут на днях докторскую защитил. Разрешите представиться – доктор исторических наук Юматин Фёдор Николаевич.

- Да ты, что?- искренне обрадовался я. – Поздравляю, но когда ты успел, ты, же кандидатскую защищал недавно.

- Недавно…,- возразил Фёдор. – Кандидатскую, я ещё студентом писал, защитил её, как аспирантуру закончил, а к этому времени уже и докторская была готова. Так-то, старичок. А твоё – недавно, это почти четыре года. Четыре года каторжного труда, а особенно трудным был последний год.

- Не обижайся старина, я действительно искренне рад за тебя. Доктор наук это круто. Доктор исторических наук, профессор Юматин – звучит.

- Не совсем так, возразил мой друг. Доктор – да, но вот насчёт профессора – это под большим вопросом. Не всё спокойно в нашем королевстве. С ректором на ножах, да и отдельные коллеги строчат на меня телеги – просто какой-то каламбур, но не смешно. Короче говоря, наверно придётся увольняться, а то найдут причину и сами уволят с треском.

- Вот, черт! Воскликнул я. Да они что, сговорились, что ли между собой. И я рассказал своему другу о своей ситуации.

- Тоже не весело, сказал Фёдор. Но одно я знаю, точно, сам бог мне тебя послал, ничего не происходит случайно. Теперь будем сидеть, и пить до полного изнеможения.

Прошло несколько часов, количество алкоголя значительно убавилось. Неприятности, которые мучили нас совсем недавно, ушли куда-то на второй план. За разговором мы практически забыли о них.

Мне было хорошо.

Я даже не мог, себе представить, как я обходился все эти годы без общения с Фёдором. Ведь он мне как брат, думал я, мы разные, но вместе нам удивительно хорошо.

Я встал, обошел стол, подошёл к своему другу, обнял его за плечи.

- Федя, прости меня дурака, сказал я, ведь я почти забыл в этой своей суете про нашу дружбу, а ведь ты мне как брат.

- Хорошо сидим, ответил Фёдор словами известного киногероя, первая стадия, судя по всему, проходит успешно. Но мы Игорь, люди учёные, а потому должны понимать, что для полного просветления, нам, возможно, не хватит рабочего материала.

- Что ты такое сейчас сказал?- спросил я, не до конца понимая, куда он клонит.

-  А всё предельно просто мой друг,- сказал Фёдор. – Водка кончается.

- Да не переживай ты Федя, есть у меня ещё полбутылки водки и целая бутылка виски, осталась с предыдущего эксперимента. Не далее как вчера….

Тут я понял, что почти проговорился, а ведь я решил никому не рассказывать о своей машине.

- Ну-ка, ну-ка…, дружище, что замолчал? Начал пытать меня Фёдор. Давай рассказывай, какие между друзьями могут быть тайны. С кем ты тут пьянствуешь. Ни на минуту нельзя тебя оставить.

Только дядя Фёдор отлучился ненадолго диссертацию пописать, как ты тут же в загул отправился. А самое обидное, что даже не позвал. Смотри Игорёк, так и спиться недолго. Давай рассказывай как на духу.

Я призадумался. С одной стороны моя тайна камнем давила мне на грудь, мне нужно было с кем-то посоветоваться, с другой стороны мне просто была нужна поддержка.

Я  был уверен в потенциальных возможностях своей машины, но вот смогу ли я довести её до ума, уверенности не было. Работа по её отладке и доработке была очень большой и требовала не только много времени, но и денег. Учитывая моё непонятное финансовое положение и без чьей либо поддержки, пусть и моральной, я запросто мог через некоторое время просто забросить эту работу.

И я решился, с кем мне ещё советоваться, если не с лучшим другом. И я рассказал Фёдору всё: и про свой эксперимент с алкоголем, и про своё недавнее отчаяние, и про свои сомнения и надежды, связанные с машиной.

- Знаешь Игорь, я всегда считал, что ты гений, говорю это совершенно серьёзно,- сказал мой друг. – Но твои сомнения Игорёк, мне не нравятся – это ты брось. Ты такой же учёный, как и я, а значит, должен понимать, что никаких сомнений быть не может. – Настоящий учёный идёт до конца. – Там, в конце пути, он может понять, что ошибался, получив отрицательный результат. Но это не значит ничего, кроме того, что этот путь закончен, и можно начать новый.

– Хватит демагогий, где твой аппарат, давай показывай.

Мы прошли в мою комнату-лабораторию. В ней со вчерашнего дня ничего не изменилось. Установка стояла посреди комнаты и сверкала хромом и никелем. Она была опутана пучками проводов соединяющих её с генераторами и контролирующими приборами. На полу у кресла, там, где я оставил её вчера, стояла целая бутылка виски, а на рабочем столике, распространяя свой аромат – полупустая бутылка водки.

- Серьёзная машина Игорь. Смотрится очень солидно. Не думаю, что твои сомнения оправданы. По крайней мере, мне очень хочется верить, что этот твой аппарат сможет открыть окно …. Как ты говорил? …В «Зеркале реальности», очень интересная теория. Ты сам-то представляешь, что это будет за открытие, если ты прав? Это одно из тех открытий, которое нельзя показывать никому и при этом, это величайшее открытие в истории человечества.

- Да я и не собирался, никому ничего рассказывать, только с тобой решил посоветоваться и то, как видишь не сразу.

- Правильно сделал, что рассказал – от меня никто ничего не узнает. Но вот, что я хочу посоветовать Игорь. – Если хочешь, чтобы твой аппарат заработал как надо, завязывай пить на работе,- сказал Фёдор, улыбаясь и показывая на полупустую бутылку на рабочем столе.

- Ах ты, гад,- шутя, воскликнул я. – Я к нему всей душой, а он меня водкой попрекает и это еще друг называется.

- Вот, что мы сделаем,-  шутливо-серьёзным тоном продолжил мой друг. – Для начала мы уничтожим все улики, чтобы никто не сказал потом, что своё гениальное открытие Савельев совершил в пьяном угаре.

И он взял обе бутылки и мы, улыбаясь, вернулись на кухню. 

Утром я проснулся в своей кровати. Как я там оказался я не помнил совершенно. Состояние моё можно было описать одним словом – никакое. Неплохо погуляли,- подумал я,- действительно оторвались за весь прошлый год.

- Федя…,- позвал я,- ты живой?

Никто не отозвался на мой зов. Придётся встать,- подумал я,- нужно посмотреть, что там с Фёдором.

Я чувствовал себя полной развалиной, но превозмогая себя, всё-таки поднялся. Осмотревшись, я понял, что в этой комнате Фёдора не было. Обойдя  кое-как комнату за комнатой, и дальше, внимательно осмотрев прихожую, я убедился, что Фёдора в моей квартире нет.

Не зная, что мне думать по этому поводу, я поплёлся на кухню – ужасно хотелось пить. На кухне был идеальный порядок. Видимо Фёдор, перед тем, как уйти убрал все следы нашего праздника.

Вот здоровье у человека, ничего его не берёт, по-доброму позавидовал я.

На кухонном столе стоял графин с водой, рядом с графином стоял стакан, в котором лежали две большие таблетки, а рядом на столе лежала записка.

       С добрым утром Игорь, знаю, что тебе, скорее всего,

       нехорошо. Вчера мы оторвались по полной программе….

       В стакане шипучий аспирин, залей водой и выпей,

        должно стать чуть легче, дальше холодный душ,

        если надо, в холодильнике есть кефир, да, в общем,

         ты и сам знаешь, что надо делать. Мне пришлось

         срочно уйти, есть неотложные дела, но нам

          нужно обязательно сегодня встретиться,

          есть очень важный разговор. Как освобожусь,

           сразу перезвоню.                    

                                                                                          Фёдор.

Я выпил аспирин, постоял под холодным душем, как советовал мой друг. Стало немного легче. Затем заварил и выпил крепкого горячего чая. Состояние всё ещё было ниже среднего, и я решил, что самое хорошее, это будет лечь и ещё немного поспать.

Засыпая, я думал о своём друге, какой же он всё-таки замечательный и как это все-таки здорово, когда кто-то вот так, по-доброму и  ненавязчиво, заботится о тебе.

Фёдор перезвонил примерно в пять вечера. А в шесть он уже снова был у меня. Моё похмелье почти меня отпустило, а он выглядел бодрым и свежим, как будто и не было вчера ничего.

Он рассказал, что сегодня у него состоялся очередной неприятный разговор с руководством университета, закончившийся уже в который раз, взаимными оскорблениями.

Что там у него за конфликт я  не спрашивал. Единственное, что я понял, так это то, что его увольнение – решённый вопрос. И случится это не позднее конца августа. – До начала нового учебного года.

- Ерунда Игорёк, прорвёмся,- сказал он. – Что не делается – всё к лучшему. Надо и тебе завязывать с этой рутиной, тем более что у тебя на работе тоже не всё гладко. Пора нам с тобой выходить на новый уровень. Я верю в тебя, верю в твою машину – это настоящее стоящее дело.

- Это, наверное, так Фёдор,- ответил я,- но ты забываешь об одной малозначительной вещи, которая, в нашей ситуации, становится главной.

Ты собираешься уходить из университета. Спорить с тобой я не буду, ведь я не знаю ситуации, которая там у тебя сложилась. Верю, что твоё решение правильное. Я тоже, скорее всего, уйду из конторы. Быть на вторых ролях я не привык.

И что же это Фёдор значит для нас?

Это значит, что мы с тобой остаёмся без работы, а как следствие и без денег. Продолжать разработку установки без денег – можно, но только теоретически, а практически… это очень дорого, ведь в этой машине нет ничего стандартного. Всё, начиная с микросхем, процессоров и кончая рамами магнитных контуров – это специальный заказ. Всё это должно иметь строго определённые параметры, всё должно соответствовать определённым характеристикам, с минимально возможными отклонениями и очень высокого качества. При этом мы не можем просто обратиться к ведущим производителям и заказать необходимые нам детали. Чтобы сохранить всё в тайне, нам придётся искать обходные пути, дробить заказы, платить за секретность. Но это только половина проблемы. Вторая половина – это место, где будет стоять машина. Это должно быть какое-то строение, лучше собственное, лучше в пригороде, ещё лучше на собственной земле, желательно на некотором удалении от других построек.  Оно должно быть такое, чтобы никто из посторонних без особого приглашения не смог в него попасть, и никто из случайных прохожих не смог пострадать, если ситуация станет неконтролируемой.

Наверное, лучше всего для этих целей подойдёт частный дом, в ближайшем пригороде, на краю какого-нибудь посёлка, в цокольном этаже которого, и будет стоять эта машина.

- Это всё? Спросил мой друг.

- Что означает твой вопрос Федя?- раздражаясь, спросил я. Разве этого мало?

- Нет, Игорь это не мало. Но если то, что ты перечислил – всё, то я пожалуй знаю, что нужно делать. Сегодня, пока я сидел в своём кабинете и ждал аудиенции у высокого начальства. У меня тоже родилась, как мне кажется неплохая идея. Так, ничего особенного, как говорится ни уму не сердцу, но денег принести это должно гарантированно.

И он достал из внутреннего кармана своего пиджака лист бумаги сложенный вчетверо и протянул его мне.

Я развернул этот лист. Это был обычный лист, компьютерная распечатка….

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.