Глава 5.

Тогда в начале 2011 года, под впечатлением от своего сна, я так и не уничтожил установку.

Я просто поверил тогда в угрозу. Не то чтобы я испугался, но я не мог позволить себе быть уничтоженным. Мне ещё предстояло попытаться исправить свои ошибки. Я должен был спасти человечество.

Я разработал комплекс мер по его защите, в котором ключевым звеном, была именно моя машина, а если быть точным, то таких машин было три.  

Я ничего и никому не рассказал тогда о своих снах. Совершенно справедливо считая, что это помешает осуществлению моих планов.

Для моей Ники и для Фёдора тогда в 2011-ом, я придумал совсем другую историю. Это не было ложью, я никогда не позволил бы себе, врать, самым дорогим для меня людям. Во всё, что я тогда им рассказал, я верил сам, но это была не вся правда.

Я не открыл тогда своих главных опасений, побудивших меня создать этот комплекс мер, побоявшись, что мои выводы, основанные на тех странных снах, будут выглядеть как бред сумасшедшего.

Мне самому, эти выводы, спустя шесть с лишним лет кажутся иногда бредом. Но, тем не менее, даже сейчас в 2017-ом я не могу полностью их игнорировать. Я слишком отчетливо помню, что мне тогда приснилось, особенно мой последний сон, особенно сейчас, когда близится страшный день, предсказанный межгалактическим монстром, «Улфом» с планеты «Герфа». Он не назвал конкретного числа, он просто обозначил рамки. И это ещё одна извращённая пытка этого вселенского негодяя.

Я каждый день иду в свой кабинет и с содроганием смотрю, на монитор, ожидая ...

Но не буду забегать вперёд, всё по порядку.

Через три дня, после того страшного сна, в том далёком 2011-ом, я позвал в гостиную нашего дома, Фёдора и Нику.

Я собрал нашу маленькую группу, чтобы представить на рассмотрение свой план по спасению человечества. Очень надеясь тогда на то, что они меня поддержат, и что со временем, нам удастся создать сильную организацию, способную предотвратить, надвигающуюся угрозу.

Я начал издалека, с печальной истории человечества, надеясь, что мой друг, как историк меня поддержит.

- Вся история нашей цивилизации, начал я, с некоторым пафосом, направлена на самоуничтожение. Бесконечные непрекращающиеся войны за правое и неправое дело, а фактически за власть, энергоресурсы, и прочие сферы влияния, привели к уничтожению миллионов людей.

Не стало исключением и наше время.

С одной лишь разницей – в современном мире, с его страшным оружием в случае серьёзного конфликта, могут погибнуть миллиарды.

Но ведь есть ещё и другое.

Например, огромный метеорит, способный уничтожить всё живое. Угрозы, связанные с изменением климата. Опасные эксперименты учёных с материей, которые могут привести к непредсказуемым последствиям. Наконец просто маньяк, наделённый достаточной властью и возможностями, который сможет индивидуально изготовить ядерное оружие и уничтожить полмира. Может быть и что-то ещё, то о чём мы даже не можем и догадываться.

Здесь я подразумевал межгалактического монстра из своего сна, я даже внутренне улыбнулся, представив, как вытянутся лица моих друзей, если я стану развивать эту тему вслух. Но я промолчал.

Лица Ники и Фёдора и без того выражали недоумение.

Наконец, Фёдор не выдержал:

- Что это на тебя нашло Игорёк?- спросил он. – Ты как, себя чувствуешь, с тобой всё в порядке? Откуда такая внезапная забота о человечестве?

- Действительно Игорь,- подхватила Вероника. – Зачем нагнетать обстановку. Мы прекрасно знаем, в каком мире живём, но пока не думаешь об этом, вполне, можно жить спокойно.

- В том то и дело, что мы слишком спокойны,- возразил я. – Но стоит только задуматься, как мы сразу поймём, что фактически живём, как на вулкане. С этим необходимо что-то делать.

- Я с тобой согласен,- ответил мне Фёдор. – Мне тоже не всё нравится в этом мире, он становится жестче, люди становятся злее, не думают друг о друге. Живут, будто и нет ничего и никого вокруг них. Мне кажется, что мир катится в пропасть. И лично я пытаюсь, как могу, этому противостоять. Вспомни про мои методики. Но это и всё, что я могу. Ничего другого я не стану делать. Совершать какие-то глобальные перевороты, это не для меня, последствия могут оказаться страшнее реальности, именно так и было всегда, это можно увидеть, если обратиться к истории.

Сохранить бы то, что нам дорого. Наш маленький мирок, нашу дружбу. Ты сам знаешь насколько это трудно, насколько хрупкими на деле оказываются самые дорогие для нас отношения.

- Ты меня не совсем правильно понял Фёдор,- ответил я. – Речь не идёт о перевороте. Я вообще не собираюсь менять существующую действительность. – По крайней мере, до того момента, пока мы не поймём, что этому миру угрожает реальная опасность уничтожения, пока мы не будем твёрдо знать, что наше бездействие приведёт к гибели человечества.

- Я тоже Игорь не совсем тебя понимаю,- сказала Ника. – Человечество каждое мгновение находится перед реальной угрозой уничтожения. Иногда в меньшей степени, иногда в большей, но постоянно – с середины прошлого века, с тех пор, как было создано ядерное оружие. И мне, в связи с этим непонятно, по каким таким, критериям, ты собираешься оценивать степень этой угрозы. И мне очень хотелось бы узнать, что ты собираешься делать потом, когда поймёшь, что опасность, действительно, имеет место?

- Друзья,- ответил я,- давайте отложим ненадолго нашу дискуссию – сначала, я должен изложить вам свой план, возможно, тем самым, некоторые вопросы просто отпадут, а на некоторые вы получите ответы.

И я, собравшись с мыслями, я начал свой рассказ:

- Моя установка,- начал я. – Ты прекрасно знаешь Фёдор, как я отношусь к её использованию. Я всегда считал, что очень опасно запускать эту машину. Также я думаю и сейчас. И я не буду снова распространяться о причинах этого.

Я уже разбирал её однажды, а несколько дней назад хотел уничтожить окончательно.

Ты, как учёный, понимаешь Фёдор, моё противоречивое состояние. Непросто своими руками уничтожить машину, таящую в себе безграничные возможности, которую по крупицам собирал половину своей жизни, даже если и понимаешь, чем угрожает её существование.

Здесь я немного лукавил, причина, по которой я не разобрал эту установку, была другая. Опасность использования этой машины уже давно перевесила для меня любые доводы в пользу её использования. Я просто не мог рассказать этим людям о своих последних снах и, связанных с ними, опасениями.

- Я начал думать,- продолжил я свой рассказ. – Я искал варианты, как может послужить эта машина, несмотря на все опасности связанные с её использованием. Это должна была быть великая цель.

И такая цель нашлась.

Великая цель – Спасение человечества. А для осуществления этой цели родилась идея.

И она – заключается в следующем:

Машина, а лучше чтобы это были две-три независимых установки, будут установлены в скрытых бункерах, на разных континентах, в труднодоступных местах. Они должны будут иметь независимые источники питания, способные проработать автономно десятки лет.

Установки, будут работать совместно с мощными независимыми компьютерами, которые и будут отвечать за их запуск. Кроме того, эти компьютеры, будут предназначены для сбора и обработки информации. Во-первых, из интернета, во-вторых, с многочисленных датчиков, и видеокамер, разбросанных по всей планете.

Независимые компьютеры, постоянно обрабатывая полученную информацию, должны будут делать вывод по заданным нами параметрам о степени реальной угрозы.

Установки будут настроены на автоматический запуск по сигналу компьютера. В случае определения системой полученных данных как критические, эти данные мгновенно будут  переданы на жёсткий диск капсулы, установленной на платформе установки. Вслед за этим, компьютером будет подан сигнал на запуск.

Окно этих установок откроется в прошлом, ровно за год, до этого критического дня, в месте специально отведённом нами для этого.

- Другими словами,- продолжал я. – Нам потребуется ровно один год неизвестности, после запуска установок. – Время, полной неопределённости, когда, мы не сможем ничего предпринять и будем слепо двигаться вместе с установками во времени.

Зато спустя год, проводя мониторинг прошлого, мы сможем отследить момент, отправки капсулы с критическим сообщением. – Естественно, если такое случится. – Получив капсулы с независимых установок и сравнив данные, записанные на их жестких дисках, мы сможем сделать выводы, что нам делать дальше.

В зависимости от полученной информации мы будем действовать соответственно.

Это будет, либо повторная установка капсулы назад, если мы посчитаем угрозу несущественной, либо подготовка специальных групп, с последующей переброской их в прошлое, с целью корректировки реальности, призванной исключить гибель цивилизации.

Я понимал, что корректировка реальности не устранит проблему. Своими действиями мы сможем лишь создать ещё одну развилку – новую ветвь реальности, в которой попытаемся предотвратить катастрофу. Это будет лишь ещё один вариант развития событий, и если, всё-таки, катастрофа, в варианте развития сценария №1- произойдёт, её предотвратить не удастся.

Всё это так, думал я, но при всём при этом, вернувшись назад по линии реальности к моменту возникновения причин этой катастрофы, мы сможем создать развилку, после которой часть новых ветвей сможет обойти эту катастрофу. А значит, считал я, человечество не перестанет существовать.

- Действительно великая цель Игорь,- ответила Ника, и, по-моему, очень хороший план, трудноосуществимый, технически, но мне нравится. – Единственное, в связи с этим, у меня есть вопрос – а как ты предусмотрел сбой компьютера и как следствие, невозможность сбора информации? – Иными словами мгновенное уничтожение?

- Сразу видно, что ты, моя радость, училась в «политехническом», смотришь в корень проблемы,- ответил я. – В первом случае возвращается абсолютно пустая капсула – никакой информации. Мы просто проверяем все системы этой установки, тестируем и меняем, если необходимо, «железо» компьютера, капсулу возвращаем назад. Во втором случае капсула вернётся с единственным словом «Конец». И если в этом случае информация на капсулах с других установок будет аналогичной, то значит, в мире произошло нечто, мгновенно уничтожившее всё.

- Мне тоже нравится твой план Игорь,- сказал Фёдор. – Я, правда, так и не понял до конца всех тонкостей работы твоих машин, но это и, правда, великая цель. Главное, что в этом плане нет никакой агрессии, и наша миссия сводится в этом плане к научному наблюдению. Мне нравится, что сами действия по корректировке реальности, отнесены на второй план, на случай возникновения критической ситуации. Ну а тогда, как говориться – сам бог велел.

- В целом, Игорь я тебя полностью поддерживаю,- добавил он.

Мы с Фёдором посмотрели на Веронику. Но она молчала, о чём-то глубоко задумавшись.

- Ну, Ника не тяни, ответь, ты поддерживаешь или нет, мой план?- спросил я.

- Игорь,- сказала она. – Мне всё нравится, я уже говорила, но есть кое-что, что меня тревожит. Ты представляешь, что будет, если кто-то сумеет завладеть твоими установками, кто-то наделённый реальной властью. Уж он-то не будет ждать никаких критических моментов, он сразу начнёт корректировать реальность под себя. И второе, осуществляя этот план, я буду реже видеть тебя. Ты погрузишься с головой в эту работу, и тебе будет не до меня.

Ника была, какая-то потерянная, с грустным выражением лица. На неё было жалко смотреть.

- Вероника, ну что за глупые мысли приходят к тебе в голову,- ответил я, подходя к ней и обнимая её. – Мы всё с тобой будем делать вместе. Я тебя и на шаг не отпущу, ты же прекрасно знаешь, что мне без тебя теперь ничего не надо – ты моё сокровище.

И я нежно поцеловал жену.

- А что касается первого вопроса,- продолжил я,- то это действительно проблема. Но не забывайте друзья, что вы видите перед собой мастера электронных систем защиты. Но, даже, несмотря на это, мы всё равно должны будем действовать очень аккуратно, соблюдая строжайшую секретность.

Вероника улыбнулась, видимо мой ответ её удовлетворил.

Мы ещё долго обсуждали детали моего плана. Их было много: места установки, критерии по которым должна была определяться степень угрозы, насколько автономными могут быть мои машины, какие источники питания нужно будет применять, во что собственно выльется осуществление моего проекта по срокам и по деньгам.

Мы все истосковались по настоящей работе. Мы с Фёдором всегда были трудоголиками, Вероника тоже с удовольствием погружалась в работу, которую считала интересной или необходимой (я вспомнил, как мы собирали с ней машину, для спасения Фёдора – непрерывно почти двое суток с полной самоотдачей).

Вынужденное бездействие действовало на нас угнетающе. Поэтому, когда основные сомнения по поводу моей идеи были разрешены, мы тут же погрузились в эту работу с головой. Это было большое, стоящее дело, которого нам всем очень не хватало.

Вспоминая тот момент, я думаю, как же было тогда здорово. – Увлечённые этой идеей мы работали как одержимые, мы и в самом деле тогда считали себя спасителями человечества. Даже я, забыв на время о своих снах, так считал.

Мой камень за пазухой в тот период стал невесомым.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.