Стоит только произнести эти два слова – Третья мировая, как в сознании сразу всплывает ещё одно – Война. 

Страшно. 

Почему это происходит? – Неужели мы настолько напуганы и агрессивны, что уже, не умеем  думать по-другому.
К сожалению, видимо, да.
Можно ли это изменить? – Не знаю. – Люди устроены так. – Им нравится воевать друг с другом. – В большей или меньшей степени, но нравится. 
И, как это ни печально, но такое положение, в последнее время, только усиливается.
Маленькие конфликты. – Маленькие войны, убивающие нас, чаще, не буквально – физическое тело живёт, но вот, душа…. 
Подвинуть, потеснить, вытолкнуть. – В очереди, в общественном транспорте, на работе, шоссе – везде. – Мы забыли про свой наиважнейший орган – совесть, он превратился в рудимент. Преобладает собственное «Я», и превращается в центр вселенной. – Я хочу, мне надо, мне мешает. – Всё остальное, помехи на пути.
Мы больше не оцениваем свои поступки с точки зрения других людей. 
Места состраданию не осталось. 
Мы перестали сочувствовать. 
Мы не рассчитываем на помощь друг друга – каждый сам по себе.
Мы больше не вместе.
Только общая опасность может объединить нас всех, объединить не с помощью любви и сострадания, ими обладают очень немногие люди, а с помощью ненависти и страха перед общим врагом. 
Этим пользуются.
Пользуются, и толкают нас на преступления.
Толкают, прикрываясь правильными словами. 
Толкают во имя того, что нам дорого – дети, семья, благополучие.
Развязывают настоящую, большую войну. 
Это не сложно, мы почти готовы к ней. 
Требуется только направить, ведь мы, почти ненавидим друг друга.
А дальше – кровь – море крови – тысячи – сотни тысяч смертей – миллионы. 
Им нет, и не может быть оправдания.  – Никто, из живущих, на этой планете людей, не вправе распоряжаться чужой жизнью!  

…Ирак, Ливия, теперь Украина…, близкая нам Украина, где у многих из нас есть родственники, друзья….

Что дальше?

Страшно. 

- Прекратить огонь!- команда прокатилась сквозь ночь, вдоль линии заграждений. 
Прожектор выхватил маленькую одинокую чумазую фигурку. – Мальчик лет восьми. – Один на линии фронта.                                                                                                                                           
Как он оказался здесь? Зачем? – Ночью, один, без родителей, на линии огня. 
Война будь она неладна.
Бойцы подхватили его, спрятали в укрытие.
- Что? Как?
Молчит, выпученные глаза, шок – не может говорить.
- Где родители? Куда идёшь?
- Да не знает он, не мучь паренька,- кто-то из солдат командиру. – Видишь, напуган, может вообще, один остался…

Эх …, проклятая война…

Крики, стоны….

- Убили!- плачущая женщина, у горящего дома, над растерзанным снарядом мужчиной.

Горе, боль… Зачистки.

Толпы беженцев с жалкими пожитками. – Сутулые фигуры, бредущие куда-то, по тайным лесным тропам, в поисках безопасного места, бросив всё, пытаясь спасти единственное, что осталось –  жизнь. – Дойдут не все. – Нет безопасных коридоров. – Под обстрелом всё. 

Ненавистная война. 

Эпизоды, складывающиеся в общую картину – разруха, грязь, кровь, смерть.

Страшно. 

Уже очень страшно.

Ещё один шаг, и спрятаться будет негде, всё станет ещё страшней….

Хватит! 

Так нельзя! – Это не по-людски. – Нельзя! – Пощадите женщин стариков и детей – они не причём.

Не слышат.

Не понимают, что делить нечего, а для счастья нужно совсем немного –  здоровье детей, достаток в семье и просто, возможность жить. 

Забыли, что они тоже люди, а значит, умеют любить, умеют сочувствовать и сострадать. 
Требуется лишь вспомнить….

Третья мировая. 
Стоит только сказать эти два слова, как сразу просится ещё одно. 
Лезет, выпрыгивает наружу, кричит в истерике, о незавершённости фразы. 
Но я не стану его говорить. 
Мне незачем даже думать о нём.
Третья мировая и на этом всё.
Именно «мировая».
Две уже были.
Но перед этим, пришлось пройти две страшных войны.
Теперь, всё не так.
Теперь, нам нужна только «мировая».
Последняя и окончательная «мировая».
И никакой войны.